Неточные совпадения
Сморщенное лицо Алексея Александровича приняло страдальческое выражение; он взял ее за
руку и хотел что-то сказать, но никак не мог выговорить; нижняя губа его дрожала, но он всё еще боролся с своим волнением и только изредка взглядывал на нее. И каждый раз, как он взглядывал, он видел глаза ее, которые смотрели на него с такою умиленною и восторженною нежностью, какой он никогда не видал в них.
Рядом с ним явился старичок, накрытый красным одеялом, поддерживая его одною
рукой у ворота, другую он поднимал вверх, но
рука бессильно падала. На
сморщенном, мокром от слез лице его жалобно мигали мутные, точно закоптевшие глаза, а веки были красные, как будто обожжены.
— А Господь ведает, батюшка, — отвечала старуха, — и, наклонившись вперед, положила свою
сморщенную темную
руку на голову мальчишки, — слышно, наши ребята жида бьют.
Ее голые широкие зубы бесшумно перекусывали всё, что она совала в рот, смешно изогнув
руку, оттопырив мизинец, около ушей у нее катались костяные шарики, уши двигались, и зеленые волосы бородавки тоже шевелились, ползая по желтой,
сморщенной и противно чистой коже.
Да что ты
руки у меня целуешь — ты меня самое целуй, коли тебе мои
сморщенные щеки не противны.
Дряхлая старушонка в ветхом капоте с капюшоном стояла на коленях подле Лаврецкого и прилежно молилась; ее беззубое, желтое,
сморщенное лицо выражало напряженное умиление; красные глаза неотвратимо глядели вверх, на образа иконостаса; костлявая
рука беспрестанно выходила из капота и медленно и крепко клала большой широкий крест.
Груша ушла, и через несколько минут робкими и негромкими шагами на балкон вошла старая-престарая старушка, с
сморщенным лицом и с слезливыми глазами. Как водится, она сейчас же подошла к барину и взяла было его за
руку, чтобы поцеловать, но он решительно не дал ей того сделать; одета Алена Сергеевна была по-прежнему щепетильнейшим образом, но вся в черном. Супруг ее, Макар Григорьич, с полгода перед тем только умер в Москве.
В
руках у Арины Прохоровны кричало и копошилось крошечными ручками и ножками маленькое, красное,
сморщенное существо, беспомощное до ужаса и зависящее, как пылинка, от первого дуновения ветра, но кричавшее и заявлявшее о себе, как будто тоже имело какое-то самое полное право на жизнь…
Сверстов немедля же полез на голбец, и Иван Дорофеев, влезши за ним, стал ему светить лучиной. Бабушка была совсем засохший,
сморщенный гриб. Сверстов повернул ее к себе лицом. Она только простонала, не ведая, кто это и зачем к ней влезли на печь. Сверстов сначала приложил
руку к ее лбу, потом к
рукам, к ногам и, слезая затем с печи, сказал...
Это была особа старенькая, маленькая, желтенькая, вострорылая,
сморщенная, с характером самым неуживчивым и до того несносным, что, несмотря на свои золотые
руки, она не находила себе места нигде и попала в слуги бездомовного Ахиллы, которому она могла сколько ей угодно трещать и чекотать, ибо он не замечал ни этого треска, ни чекота и самое крайнее раздражение своей старой служанки в решительные минуты прекращал только громовым: «Эсперанса, провались!» После таких слов Эсперанса обыкновенно исчезала, ибо знала, что иначе Ахилла схватит ее на
руки, посадит на крышу своей хаты и оставит там, не снимая, от зари до зари.
Когда сдали первую сдачу, Воронцов открыл табакерку и сделал то, что он делывал, когда был в особенно хорошем расположении духа: достал старчески
сморщенными белыми
руками щепотку французского табаку и поднес ее к носу и высыпал.
Елена опустила
руку в карман; старушка заметила это движение, и лицо ее,
сморщенное и желтое, но когда-то красивое, оживилось.
Голос Ежова дрогнул, зазвенел, и голова затряслась. Фома почувствовал, как что-то теплое капнуло ему на
руку, и взглянул в
сморщенное лицо Ежова, который продолжал речь, вздрагивая всем телом...
Александра Павловна вошла в избу. В ней было и тесно, и душно, и дымно… Кто-то закопошился и застонал на лежанке. Александра Павловна оглянулась и увидела в полумраке желтую и
сморщенную голову старушки, повязанной клетчатым платком. Покрытая по самую грудь тяжелым армяком, она дышала с трудом, слабо разводя худыми
руками.
Пока он сам, своею волею, шел на опасность и смерть, пока свою смерть, хотя бы и страшную по виду, он держал в собственных
руках, ему было легко и весело даже: в чувстве безбрежной свободы, смелого и твердого утверждения своей дерзкой и бесстрашной воли бесследно утопал маленький,
сморщенный, словно старушечий страшок.
В черном фраке с плерезами, без шляпы на голове, он суетился, размахивал
руками, бил себя по ляжкам, кричал то в дом, то на улицу, в направлении тут же стоявших погребальных дрог с белым катафалком и двух ямских карет, возле которых четыре гарнизонные солдата в траурных мантиях на старых шинелях и траурных шляпах на
сморщенных лицах задумчиво тыкали в рыхлый снег ручками незажженных факелов.
— Извините, что я не попрощался… — начал было Коротков и смолк. Хозяин стоял без уха и носа, и левая
рука у него была отломлена. Пятясь и холодея, Коротков выбежал опять в коридор. Незаметная потайная дверь напротив вдруг открылась, и из нее вышла
сморщенная коричневая баба с пустыми ведрами на коромысле.
— Али — не правда? — закрыв
руками маленькое,
сморщенное лицо, старчески плаксиво выкрикивал Кузин. — Не ты заводчик? Слышал я, как ты Грохалу уговаривал…
Как ни много Иосаф слышал об этом чудаке, однако почти с удивлением смотрел на его
сморщенное и изнуренное лицо, на его костлявые и в то же время красные, с совершенно обкусанными ногтями,
руки.
— Ты вот мне что, барин, скажи, — вдруг заговорил он, обернувшись к седоку, причем показал свое
сморщенное в кулачок лицо с жиденькой седой бородкой и красными веками, — откуда этакая напасть на человека? Был извозчик у нас, Иваном звали. Молодой, годов ему двадцать пять, а то и меньше. И кто его знает, с чего, с какой такой причины, наложил на себя парень
руки?
Пришибеев,
сморщенный унтер с колючим лицом, делает
руки по швам и отвечает хриплым, придушенным голосом, отчеканивая каждое слово, точно командуя...
Дуне бросилась в лицо худенькая, почти детская фигурка, костлявые
руки и маленькое
сморщенное лицо с большими, близорукими, ежесекундно щурившимися глазами.
Пришла старуха мать. Увидев его
сморщенное лицо и большие глаза, она испугалась, упала на колени пред кроватью и стала целовать его лицо, плечи,
руки. И ей тоже почему-то казалось, что он худее, слабее и незначительнее всех, и она уже не помнила, что он архиерей, и целовала его, как ребенка, очень близкого, родного.
Но главной охранительницей «его превосходительства» была высокая худая женщина, сильная брюнетка, с горбатым носом, восточного типа, со следами былой красоты на теперь уже
сморщенном лице — Тамара Абрамовна, заведовавшая хозяйством старика и державшая в своих костлявых теперь, но, видимо, когда-то бывших изящной формы
руках весь дом и всю прислугу, не исключая из нее и мелких чиновников канцелярии «особы».
Больной громко застонал. Начался снова горячечный бред. Генерал Багратион со слезами на глазах поцеловал
сморщенную, высохшую
руку полководца и вышел.
В гостиной кипел самовар на круглом столе. Перед ним сидела Наталья Николаевна. Соня морщилась и улыбалась под
рукой матери, щекотавшей ее, когда отец и сын с
сморщенными оконечностями пальцев и лоснящимися щеками и лбами (у отца особенно блестела лысина), с распушившимися белыми и черными волосами и сияющими лицами вошли в комнату.
Тогда брат нагнулся вместе со мною и говорит: «Ну, давай потянем вдвоем», — и как потянули, так и упали, а в
руке у каждого осталось по шматку сухой,
сморщенной кожи, — похоже как древесная губка.
Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив
сморщенные старые
руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем-то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру.
Огромная фигура его с опущенными
руками, с
сморщенною и улыбающеюся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Прости, целую твои милые
сморщенные, старые
руки!